Я думаю, что влюбиться очень легко, а вот полюбить тяжелее…

Мне ,наверное, легче говорить о любви. Было, как говорится, такое.Просто знаешь,когда тебя никто не понимает так, как он, когда тебе кажется, что он знает каждую твою мысль еще прежде, чем ты ее выскажешь,когда рядом с ним ты не боишься быть собой,когда тебе хочется делиться своими секретами и раскрывать затаенные уголки не только души, но прежде всего тела.

Тогда мне казалось,что в нем заключалася вся моя жизнь,весь мир,вся планета,как говорится- он был началом и концом каждой дороги, он всегда был виртуально со мной рядом: в каждом моем дне, в каждом сновидении, в каждом вдохе, в каждой мысли, в каждой улыбке, в каждой капле дождя.

Вот ты не веришь,что если любишь человека,то любишь в нем все…Хм…если подумать,то у каждого человека есть недостатки и достоинства.и любить эти недостатки(если они связаны с поведением) можно:человек-это млекопитающее,которое подтвергается дрессировке .А недостатки,связанные с внешностью,так их вообще ,общаясь долго с человеком,перестаешь замечать и он кажется тебе еще более симпатичен.

Я вот всегда думала,что если ты полюбишь,то это навсегда,на всю жизнь,что любить можно единожды и только одного.Когда я встречалась с Д.,то всегда меня посещала мысль:а может это не любовь,а привычка.Я этой мысли так боялась!!!Когда мы расстались,я поняла,что люблю…Да,мы встречались часто после этого и в принципе наши отношения были такими же,как и раньше,единственное отличие-это то,что он не контролировал меня так настойчиво и не звонил так часто,как тогда,не было скандалов и ругани.Мы просто дружили.Но к чему это привело?После каждой нашей встречи, еще теплая от его рук и влажная от его губ, я начинала отсчитывать время до следующей нашей встречи; дни я переводила в часы, часы – в минуты и секунды. Я считала и ждала. Ожидание его стало сутью и смыслом моей жизни. Жизнь моя стала ожиданием…я прожила так около 8 месяцев.

А потом (этим летом на море)я поняла,что к прошлому я больше никогда не вернусь!!!это будет уже не то,не те отношения…и по приезду домой решила,что если позвонит обязательно встречусь и поставлю точку.однажды,когда я не пошла гулять(в августе месяце))) я встречалась с ним…мы посидели в кафе,а потом,когда он меня вез домой,я сказала,что это последний наш вечер и попросила его больше не напоминать о себе,не звонить.и знаешь,уже почти месяц не звонит.меня это радует,потому что мне так легче жить.и вот тут-то я поняла:что можно любить столько раз,сколько сердце позволит,но естественно первая любовь не забывается…

Но наступил один осенний вечер, и после него уже никогда не было так, как прежде. В тот вечер я узнала, что он принадлежит не только мне!

Мрак, боль, недоверие, оцепенение, перехваченное дыхание, тошнота – я ничего, кроме этого не помню из того вечера. Все, что наступило потом, происходило словно во сне, где-то рядом со мной и до сих пор видится мне как фильм, состоящий из стоп-кадров. Я не помню, о чем я тогда говорила, не помню, кто нас тогда окружал, не помню, как выглядело его лицо. Помню только, как я бежала за ним, когда он уходил и, задыхаясь, в последний момент вскочила в вагон поезда. И только тогда что-то во мне сломалось, прорвало плотину, которая весь последний час сдерживала нарастающую волну боли. Меня захлестнуло страдание. Я успела лишь вбежать в вагон и прижаться лицом к холодному стеклу. И через миг, не обращая внимания на остальных пассажиров, которые, несомненно, удивленно переглядывались, я расплакалась, как маленький, беспомощный, заблудившийся ребенок, и проплакала всю дорогу. Нет, не плакала – я обливалась слезами, задыхалась, буквально давилась собственными страданиями.

Я вернулась домой и проспала до следующего дня. Утро было еще страшнее, еще болезненнее, потому что только тогда до меня окончательно дошло, что случилось вчера и что это действительно означат…

У мужчины, которого я любила, который был первый и единственный в моей жизни, которому я отдала свою тайну и всю себя, которому я доверяла так безгранично, что впервые в жизни меня внезапно пронзила мгновенная боль, огромная, как мир, и я до сих пор не знаю, какова была природа этой боли – физическая или духовная. А может, какая-то другая?

Хуже не может быть ничего…

Несколько следующих дней я прожила как в полусне, бесцельно бродя из угла в угол, ни с кем не разговаривала, никуда не выходила. Я была одна, хуже – одинока, так мучительно одинока, как не бывало никогда прежде. Жизнь моя стала однообразной, бесцветной и лишенной цели. Все дни были до того похожи один на другой, что в конце концов я перестала различать их.

Я солгала бы, утверждая, будто совсем не думаю о нем. Думаю. Иногда бывают такие дни, когда он присутствует в каждом часе, и такие часы, когда он присутствует в каждой минуте. Мне еще случается засыпать и просыпаться с его именем на устах. Часто я ловлю себя также на том, что высматриваю его лицо в уличной толпе, я знаю, невозможно встретить его здесь, но удержаться не могу, это сильнее меня…

После нашего расставания я поклялась себе, что никогда не прощу ему и как можно скорее забуду. Но не забыла его до сих пор. Поначалу я не желала этих воспоминаний, ненавидела их, мне хотелось их уничтожить, убить, похоронить, но со временем я свыклась с ними, приручила, а в последнее время даже, наверное, полюбила. Но это вовсе не значит, что перестало болеть. Наибольшую боль причиняют мелочи: когда до меня долетают звуки песенки, которую мы слушали вместе с ним, когда кто-нибудь произносит название фильма, о котором мы говорили, когда чувствую запах духов, которыми он душился, когда приходил ко мне, когда где-нибудь услышу его имя, все такое же близкое и любимое…

Но в обыденной жизни я функционирую вполне нормально: регулярно езжу на занятия, по вечерам встречаюсь с друзьями, время от времени хожу в кино, снова умею громко смеяться, и если о нем, быть может, и не забыла, то по крайней мере научилась жить без него, а это огромный успех.

Время от времени я сожалела о том своем решении, еще чаще задумывалась, что было бы, если бы… но потом перестала. Кроме боли, тоски, кроме своей личной трагедии, страсти и душевного разлада я нашла оправдание и отпущение. Беспрестанно я обвиняла себя в нашей разлуке, винила себя за то, что не дала нам еще одного шанса, что не захотела даже попытаться, последовала за первой своей реакцией… однако я поняла, что я должна была позволить ему уйти. Иногда нужно заглушить в себе зов сердца, поступить, как велит рассудок… У нас с ним, наверное, не было бы будущего. Существует много разновидностей любви. Одни вспыхивают мгновенно, подобно извержению вулкана, и также быстро гаснут, другие тлеют годами, как огонь, поддерживаемый в печи. Наша любовь именно такой и была. Много раз от боли, которую она вызывала, я истекала слезами. Она сломала мне жизнь, растоптала меня, привела на край депрессии, и я до сих пор ношу из-за нее на сердце зарубцевавшиеся раны, однако если бы я получила шанс еще раз пережить ее, то согласилась бы, ни колеблясь ни секунды, невзирая на все слезы и раны…

Я уже знаю, зачем пишу это признание: чтобы поблагодарить, поблагодарить за то, что я одумалась, за воскрешение моего мертвого сердца, которое после расставания с ним я ощущала как холодный, присыпанный пылью камень, не способный чувствовать ни великую радость, ни великую муку. Именно за это я хотела поблагодарить, за то, что я теперь поняла, что мое сердце должно качать кровь, легкие – что должны дышать, глаза – что должны плакать, губы – что должны улыбаться, я – что я должна жить. Находить минуты радости и ощущать смысл существования.