Рукою волосы поправлю,

иду, как прежде, молодой,

но девушки, которым нравлюсь,

меня давно зовут "седой".

Да и друзья, что помоложе,

признаться, надоели мне:

иной руки пожать не может,

чтоб не сказать о седине.

Ну что ж, мы были в жарком деле.

Пройдут года - заговорят,

как мы под двадцать лет седели

и не старели в шестьдеся.