За что мы пьем? Да, не за праздничным столом,

Не у подруги на квартире, не в отутюженном мундире,

Мы пьем за то, что не сбылось, за запах девичьих волос,

За неотправленные письма, за телеграмму "Замуж вышла",

За то, что видно за бортом, чем окружен солдатский дом,

За тишину во тьме казармы, за годы, прожитые даром.

Пьем за береты голубые, за то, что мы, как волки злые,

Свободу, что за КПП. За то, что служим в ВДВ.

За недождавшихся подруг, за бесконечность тех разлук,

За вопли из чумной толпы: "Убийцы, оккупанты, псы!"

За тех, кого недолюбили, за годы, что мы не прожили,

Недокурили, недоспали, за то здоровье, что отдали,

Мы пьем за письма от родных, за сигарету на троих,

За сотни миль и три привала, за то, чтоб мать спокойно спала.

За ВДВ и за укладку, и за холодную палатку.

Пьем за отсутствие уюта, за то, что мы, брат, не "мабута",

За камуфляж, от пота мокрый, и в полной выкладке бег долгий.

За то, что силы на пределе, и далеко еще до цели.

Бронежилет, стальную каску, за основной и за запаску,

Противогаз, штык-нож, лопатку, за порванную плащ-палатку,

За автомат и за РД-шку, за эту бешеную спешку.

Гниющие от пота раны, за голод, холод и уставы,

За то, что нам пройти осталось, и чтоб любимой сладко спалось.

За шум лесов и грязь болота, за крик в ночи: "Тревога, рота!"

За караулы и наряды, за самоходы и увалы,

Пьем за тревожные рассветы, за песни, те, что нами спеты,

За марш-броски, глухие стоны, и за десантные погоны,

За пережитое волненье и за свободное паденье,

За тех, кто в небе, словно птица, под куполом летит к земле,

За тех, кому гражданка только снится, за тех, кто служит в ВДВ!