Зайцев уехал на войну

Накануне 23 февраля корреспонденты «Вечерки» провели день в компании сержанта-связиста и его товарищей по в/ч 55338

О наших Вооруженных силах в последнее время пишут много разного. Но не зря сказано: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. По наводке штаба Московского военного округа мы подобрали самую что ни на есть рядовую воинскую часть.

А ее командование попросили предоставить нам «среднего солдата», тянущего лямку срочной службы – не отличника и не пофигиста, этакого Ивана Бровкина наших дней, чтобы провести с ним стандартный армейский день и разузнать, как ему служится, с кем ему дружится. Понимаем: по одному конкретному примеру тяжело судить, насколько лукавил экс-министр обороны Сергей Иванов, докладывая наверх об успехах военного ведомства за пять лет собственного руководства. И все же...

5.50. Именно в это время должно начинаться утро в казарме у Дмитрия ЗАЙЦЕВА – сержанта в/ч 55338, также известной как 1-я Севастопольская Краснознаменная Орденов Александра Невского и Красной Звезды бригада связи. Тут, в части, затерянной в полях меж дачных поселков в районе железнодорожной платформы Селятино, Зайцев «рулит» одной из аппаратных. Надо сказать, что в смысле войсковой структуры у связистов все не как у людей: вместо батальонов здесь «узлы», состоящие не из рот, а из «центров», которые, в свою очередь, подразделяются на «аппаратные», а отнюдь не на взводы. Но вы ошибетесь, если решите, что в аппаратной служат три десятка человек – на самом деле на порядок меньше.

Впрочем, все это мы узнаем позднее. А пока дежурный прапорщик сообщает, что Зайцева на месте нет: «Уехал на войну». В переводе на общечеловеческий язык это значит – на недельные учения, которые проходят на полигоне по соседству.

Видимо, по причине учений по казарме в урочный час не разносится привычное «рота, подъем!» Лишь один старослужащий из наряда по уборке территории, только что восставший ото сна, отечески проверяет, нормально ли молодняк заправил кровати. На этом маленьком, но важном направлении повышения обороноспособности страны связисты не ударили лицом в грязь и внедрили новую технологию. Кант постельного белья легко и просто выравнивается при помощи двух самодельных брусков-дощечек.

Бросаются в глаза еще две вещи, по нашему разумению, в сегодняшней российской армии невероятные. На койках отсутствующих по какой-либо причине солдат развешаны таблички: «Отпуск», «Санчасть», «Наряд», «Командировка». Любому визитеру сразу ясно, почему человека нет на месте. А в торце казармы над «взлеткой» (широким осевым проходом меж кроватей) возвышается телевизор с DVD-проигрывателем. «А чего, мы табуретки на «взлетку» ставим и смотрим», – не понимает нашего изумления боец.

7.30. В мутных предрассветных сумерках сквозь пелену снегопада угадываются фигурки наряда, расчищающего плац.

Плац – сердце части: минимум четырежды в сутки весь личный состав должен прошагать по нему во время разводов: на утренние занятия, на обед, на послеобеденные тренировки, после вечерней поверки перед отбоем. Поэтому ночь-полночь – а снег, будь добр, раскидай. В уставе написано, что солдат обязан проявить смекалку, и он ее проявляет даже при выполнении нехитрой процедуры: борется с сугробами при помощи старой крышки автомобильного капота, которая замечательно скользит по гололеду.

11.00. С полигона начинают прибывать первые солдатики. Вот молодой боец, морщась от боли, ковыляет в направлении санчасти. Неужели бандитская пуля? Нет – до мяса стертая сбившейся портянкой нога. В процедурной медсестра привычно берется за дело, а нас встречает начальник санчасти Сергей Кутепов. Во владениях Сергея Николаевича есть все, что положено современному серьезному медицинскому учреждению: поликлиника, стационар на 20 коек и нетленные запасы медицинского спирта, который хранится в бронированном сейфе за поставленной на сигнализацию железной дверью с надписью «Аптека». А также – собственный буфет с пятиразовым питанием, изолятор для заразных больных и телевизоры в чистых холлах.

Сейчас в стационаре лежат четыре солдатика. Диагнозы – простуда и ОРВИ.

– А с выбитыми зубами пациенты часто поступают?

– Да нет, таких пока не было, – кажется, не понимает иронии майор Кутепов. – Вот с кариесом пополнение почти полностью прибывает, это да.

11.50. В уазике по заснеженным полям пробираемся на полигон. Тут становится ясно, что аппаратная – по сути, мобильная радиостанция на базе военной машины «Урал», только очень большая. Обслуживают ее всего три человека: начальник, механик и водитель. А вот и наш герой: сидит на рабочем месте в закрытом кузове и сосредоточенно работает радиоключом.

Слева и справа возвышаются многочисленные стойки, напичканные электронной аппаратурой – по-моему, совершенно одинаковые. К нам подошел суровый комбат – молодой черноусый майор – и не велел фотографировать правые стойки. «А левые можете, там ничего секретного».

14.30. Война войной, а обед по расписанию. К этому времени с учений прибывают последние подразделения бригады, и на вылизанном плацу проходит общее построение. Спустя пару минут морозный воздух оглашают «фирменные» песни, по которым отцы-командиры могут распознать своих солдатиков даже из штаба:

Связисты, не уроним честь свою,

Она добыта в яростном бою, – наяривает личный состав первого узла.

Ему вторит второй узел:

Пускай палящий зной, пускай дожди и грязь,

Должна работать связь!

А вот рота обеспечения скандирует газмановскую нетленку:

Москва – звонят колокола!

Москва – златые купола!

Песни затихают в недрах двухэтажной столовой. Следуем за бойцами и убеждаемся: металлические миски-плошки и деревянные скамьи за длинными столами здесь неактуальны. У каждого солдата на подносе – фарфоровые тарелки-чашки. Бойцы, так сказать, в порядке живой очереди получают порции на раздаче и садятся за обычные для общепитовских заведений столики на четыре персоны. В сегодняшнем меню – салат свекольный, щи из свежей капусты с картофелем, шницель жареный (чистый выход продукта 100 г) с кашей рисовой, хлеб и компот. Я все жду, когда какой-нибудь грозный старшина зычно скомандует: «Встать, заканчивать прием пищи!»

Но ничего подобного не происходит: служивые не торопясь доедают и относят грязную посуду на кухню, где в поте лица трудится наряд по столовой. Весь обед без сутолоки и нервотрепки умещается в полчаса. Выйдя на улицу, видим: снег повалил с удвоенной силой, и наряд снова высыпал на плац – убирать свежую порошу.

17.50. Почистив автомат и приведя в порядок после учений радиостанцию, Зайцев получает законное право потратить час на личные цели. По хрустящему насту шагаем в Ленинскую комнату (сейчас она зовется комнатой досуга). По пути заворачиваем в чпок (солдатскую чайную), куда наблюдается умеренное паломничество. Ассортимент – стандартный для такого рода заведений: пирожки, пирожные, соки, творожные сырки (5,50 штука), мандарины (43 руб. кило), апельсины (45 руб. кило). Здесь Диму ничто особо не впечатлило, и вскоре он уже сидит среди подшивок «Красной Звезды» – строчит письмо родителям, в райцентр Фурманов Ивановской области.

– Вообще-то, нам по два конверта в неделю выделяют, – объясняет сержант. – Поначалу, конечно, эту норму использовал. А сейчас особых новостей нет. Да и дембель в июне – что писать-то? Так, дежурное письмо накатаешь – и порядок.

– А девушке?

– Да нет девушки! – краснеет сержант. И... идет заниматься спортом.

18.40. – Значит, ты уже полноправный «дедушка». А посвящение было? – пытаюсь выведать я у Зайцева самую сокровенную военную тайну.

– Да ну, у нас в части этого нет. И разделение на «дедов», «черпаков» и «салаг» чисто условное. Различаемся разве что по денежному содержанию.

– И сколько тебе платят?

– Сейчас 595 рублей в месяц. Но это после недавнего повышения, а было 400.

Миновав вход в кинозал, проходим в тренажерную комнату. Зайцев далеко не супермен, поэтому, услышав, что он выжимает лежа 95 кило, мы не поверили и попросили его наглядно продемонстрировать это упражнение. «Да вообще-то разминаться надо, чтобы спину не сорвать», – замялся было Зайцев. Но хэбэшку скинул и 70-килограммовую штангу выжал легко.

21.10. «Слушай список вечерней поверки!» – раздается с плаца, и начинается ритуал ежедневной переклички личного состава. Мы покидаем часть, и нам вдогонку доносится ритмичный аккомпанемент так называемой вечерней прогулки (обхода строем вокруг плаца): «Мы – военные сви-и-изи-и-исты, Много трудных верст прошли-и-и!» Где-то там на правом фланге шагает сержант Зайцев. Но нам за пеленой пурги его не видно.

Только мелькают черные фигурки наряда, по-прежнему неустанно сгребающего снег с дорожек.

Наро-Фоминский район

Вместо постскриптума

Понимаем: у читателя есть серьезный соблазн обвинить нас в предпраздничной лакировке действительности. Но поверьте: мы далеки от желания живописать армейскую службу в гламурных тонах тотальной тиши да благодати. Да, в армии по-прежнему имеют место наряды по чистке «очка» за плохо подшитые воротнички, изнурительные марш-броски и ежеутренние получасовые физзарядки на улице в любую погоду. Но слов о тяготах и лишениях воинской службы из того же Устава пока никто не вычеркивал. А медсестра из санчасти, узнав, что в гости пожаловали московские журналисты, чуть всплакнула и пожаловалась на неустроенный быт: «Ближайший магазин от гарнизона – в семи километрах. Хочешь – пешком, хочешь – на оленях»...

Все это так. Но где это видано, чтобы в современной российской армии не было дедовщины, сослуживцы относились друг ко другу по-мужски, как к коллегам, а не как к объектам для выбивания зубов и постановки фингалов, молодых гоняли исключительно по службе, а не отправляли пинками стрелять подаяние к железнодорожному вокзалу!

– На сегодня у нас нет случаев самовольного оставления части, – уверяет замкомандира бригады по воспитательной работе подполковник Владимир ПОЛЯКОВ. – Думаю, дело не в том, что мы такие особенные. Просто надо нормально работать. Я лично, к примеру, через день бываю в казарме, командир вообще заходит туда ежедневно, а офицеры рангом пониже постоянно в курсе того, чем заняты подчиненные и не обуяла ли их какая-то дурь. Очень помогают и беседы с родителями после свиданий. Ведь парень ни с каким психологом не поделится так, как с родной матерью или отцом! Скажу больше: доходит до того, что младшие братья отслуживших у нас срочников, в военкоматах просятся к нам. Но в этом мы им, к сожалению, помочь не можем.

Да, армия – не сахар. Но у такой армии, которую мы увидели в части 55 338, как нам показалось, вполне человеческое лицо. И отдать ей год жизни (а уже следующей весной молодое пополнение будет призываться на 12 месяцев), право, не грех. А иначе что же мы тогда будем праздновать 23 февраля?

ДОСЬЕ «ВМ»

В этом году 1-й Севастопольской Краснознаменной орденов Александра Невского и Красной Звезды бригаде связи исполняется 88 лет. Это подразделение образовано в результате слияния трех воинских частей связи, в послужном списке которых немало ратных подвигов на фронтах Гражданской и Великой Отечественной войн. В послевоенные десятилетия бригада располагалась сначала в Сокольниках, а затем в Куркине, откуда передислоцировалась под Селятино шесть лет назад в связи с массовым жилищным строительством в этом периферийном столичном районе. Бригада обеспечивает всю связь командования и штаба Московского военного округа. Сейчас в личном составе подразделения – триста солдат. У 41 офицера за плечами опыт чеченской войны.

Автор: Дмитрий АНОХИН

02/2007