Пассажир служит в ВДВ и ведёт ЖЖ

[Алканфель]

Данный персонаж в настоящее время служит в армаде в ВДВ и ведет ЖЖ, в котором достаточно подробно описывает свою службу. Советую читать всем, кому интересно как оно сейчас там всё обстоит. Достоверность данного дневника я оцениваю в 99,9%

 

http://new-dachnik.livejournal.com/

[1]

Письма очень интересные и необычные по своей откровенности.

 

А это рассказ его друзей о свидании через пол года службы:

 

Сегодня я видел не кого-нибудь, а своего друга Ваню!

Он был проездом в Москве по дороге в Рязань, где он будет служить дальше еще долгие полтора года. Но теперь приезжать к нему будет гораздо легче.

Только вчера стало известно что будет возможность его повидать.

Встречать Ваню в 5.28 утра пришло человек 20 знакомых и друзей. Обо всем по порядку.

 

На Казанском то там, то сям мелькали знакомые лица. Потом мы все собрались, добежали до 16го вагона и увидили Ваню. Первое впечатление: тонкая шея, как будто округлившаяся и уменьшившаяся голова, болшьший рост , чем был раньше и худоба, израненные и мозолистые руки, поцарапанные уши.

Сначала было совершенно непонятно, сколько нам удастся пообщаться. Передали письма, продукты.

 

Потом пошли в зал ожидания. Пришли туда, через 5 минут их какой-то там капитан сказал "Встречающие-провожающие - разойтись", однако большинство из нас забили на это. И капитан тоже забил, больше даже ни разу не сказав ничего. Ни к кому из многочисленных десантников не пришло столько народу. Максимум человека 3-4.

 

В зале ожидания стало ясно, что мы сможем не меньше часа прообщаться с Ваней. Еще, что мне бросилось в глаза через некоторое время - какая-то кривая ухмылка, постоянно присутствовашая на лице. Речь была очень медленная и вид совершенно отстраненный. Мы говорили о том, о сём. В основном мы расспрашивали Ваню про его ощущения, мысли, чувства. Говорил Ваня много - там ему говорить практически не с кем. Взгляд был какой-то немного бегающий и никогда не в глаза, всегда куда-то поверх голов в сторону.

 

Провели мы в итоге в зале ожидания и на разных платформах 3 часа, все время слушая, спрашивая, делясь мыслями, впечатлениями. Было поразительно смотреть, как оживал Ваня. Каким заторможенным и немного потухшим, почти не улыбающимся он был в начале и насколько светлее было лицо, когда мы разговаривали через окно электрички на Рязань, прощаясь. И вот эта стрёмная криворотая ухмылка совершенно пропала, его рот выпрямился и широко улыбался. Это меня поразило больше всего. Такое разительное изменение нервного состояния прямо на глазах, всего за три часа! Мы узнали Ваню (того самого, даже язык не поворачивается сказать "прежнего").

 

Последние слова Ваня сказал тихо, высовываясь из окна, чтобы другие не слышали "Вообще-то я х@ёвый солдат."

 

 

 

 

Встреча получилась довольно странной и совсем не такой, какой она виделась мне. Ваня был, наверное (да нет, точно, он даже сказал об этом), очень рад тому, что мы приехали, просто по его поведению нельзя было почти ничего сказать про его чувства. Он был как-то странно растерян, чем-то озадачен, наверное, он не ожидал увидеть нас так много и так неожиданно.

 

С платформы солдат увели в зал ожидания, и вот там уже можно было его выцепить, накормить глазированными сырками и яблоками и поговорить.

 

Говорил много, но важнее то, что он действительно как-то неуловимо по-другому себя вел. Трудно объяснить тем, кто его не видел, ну, например, он стал быстрее отводить глаза при взгляде на собеседника. Когда мы обратили его внимание на это, он сказал что-то типа: "Я очень рад, что вот могу с вами тут нормально общаться, потому что я боялся, что месяца два у меня просто это не будет получаться с непривычки". Когда их привели в зал ожидания, Ваня сразу же потерял свой взвод и махнул на это рукой, типа "без меня все равно никуда не уедут, мне конечно дадут пиздюлей, но это будет еще очень нескоро".

 

Может, мне показалось, но он увеличился ввысь. Может, это, опять же, оттого, что он уменьшился вширь и вглубь. На руках какие-то непонятные ссадины (говорит, "ожоги"), с ухом тоже не все в порядке ("поцарапался").

[1]

А это письмо солдата после той встречи при переезде из учебки в часть.

 

 

18 мая 2007.

Здравствуйте, друзья! Здравствуйте! Как же рад я был видеть вас, нет, Вас! на вокзале! Не думал, что стольким людям будет невпадлу подорвать свой афедрон в воскресение совсем рано утром ради того, чтобы причаститься Меня, Наивысшего и Единственного. А если кроме шуток, то, правда, большое-вам-большое… да нет, не большое. Слово «большое» здесь звучит как издевательство, оно неуместно. Просто СПАСИБО. Я этого не забуду. Кстати, а как вы добирались-то? Метро ведь, вроде бы, не работало еще? Я тогда об этом вообще не подумал, а сейчас думаю, и не понимаю совершенно, как вас такая куча на вокзале в 5 утра оказалась?

Да, сразу, пока помню: дайте, пожалуйста, кто-нибудь, адреса Леши Баштанова и Толи Бочарова, я им напишу как смогу. А еще я щас вновь перечитал те письма, что мамочка мне на вокзале дала, а первый раз я их прочитал в электричке Москва – Рязань. И снова все впечатления обновились… Правда, сегодня мне уже недолго писать осталось, скоро отбой. Но что успею – то под старыми впечатлениями. Итак, о себе:

Бля, жопа! Буквально через пару дней стало понятно, и чем дальше, тем понятнее, что начать службу с чистого листа не получится. То есть, оно получится, но все то же самое. По старым лекалам. Нихуя я не по-другому здесь буду служить. А так же буду в низу этой ебучей иерархии, так же буду позволять себя унижать, бить, заставлять че-то делать. Такой уж я человек. Интеллигентный. Спокойный. Душевный. Другими словами – слабовольный, трусливый, бесхарактерный. Да еще и тупой. Здесь мне часто кажется, что это все сон – то что было на гражданке. Почему меня, одного и того же, так любят там и так не любят здесь? Причем последнее – зачастую с первого взгляда, сильно и надолго. Ну че за хуйня? Чем я это заслужил, что через 40 секунд знакомства мне говорят, что я тупой москаль, урод криворожий, мразь тупая. Ну и еще много чего говорят нехорошего. И это мне, мне, которого раньше после нескольких минут, а иногда – нескольких фраз, незнакомые люди звали домой переночевать, кормили, поили и радовали(сь)… Интересно, это я здесь совсем другой, или они? В чем корень зла? А может, это и не зло. Похуй. Мне уже похуй, я привык к роли изгоя в Омске, не хотел вновь ее здесь, но Судьба мне ее надела. Но чмом, сукой, пидором я там себя сделать не позволил. Надеюсь, и здесь получится. Молитесь за меня. Помнишь, Лех (Баштанов), на вокзале ты мне говорил, чтобы я попробовал эти полтора года жить, а не прожить. Ну вот, мне уже ясно, что хуй получится. Не могу я с армией нормально ужиться. Не сходимся характерами. А ее хуй перевоспитаешь. Взрослая уже потому что. Ненавижу ее, суку. Блин, сколько же здесь злости в людях и прочего говна всякого. А ведь эти люди – они не с луны… Короче, пиздец одним словом. Мне опять остается жить в своем мире, который отдельный от этого, который гораздо лучше, больше, ярче, добрее, интереснее, нужнее, значимее этого. Который населен вами, а не ими. А еще мне остается удивляться бесконечной разнице этих миров. Ну, и потихоньку изучать этот. Потому что, надо отдать должное, хоть он мне нахуй не нужен, но в нем много достойного внимания. Много простого, но гениального, есть даже что-то мудрое и красивое. И много экзотического. Кстати, я вот недавно пришел к мысли, и чем дальше – тем по дрова, что тебе, Миша (Березин) не должна так сильно не нравиться армия и вообще всякая милитаристика, как это было. Ведь, помнится, мы с тобой очень любили всякий абсурд. Хармса там, прогулки по рынкам и прочие «НОГУС ВЕЛО» тушью на листке в клеточку. И Подоса ето тоже очень умиляло всегда… К чему я это?.. Мне кажется, нет и не может нигде быть места на земле, где абсурдного больше, чем в армии! Отвечаю за слова! Сукой буду, если не так! правда, все это на самом деле имеет большой смысл. Только не спрашивайте, как это может сочетаться. Чтоб это понять (точнее, почувствовать) надо в армии служить. Ведь я уже писал, что понял здесь тех стариков, которые годами сидят на лавочках у наших подъездов и ничего не делают. Я понял, насколько это кайфово. И в то же время я про «пружину» писал, что вот приеду, и разогнусь я, все буду делать. И все буду делать лучше всех. И то, и то – правда. А чтобы понять, как это может сочетаться – надо в армии отслужить. Ну, или может есть другие способы (Тюрьма, ЛСД, Медитации и т.д.). Но мне они незнакомы. Надо бы конкретики добавить, а то я все пишу о каких-то «высоких материях», которые, может, никому и неинтересны, кроме меня…

В армии к «слонам» относятся плохо. Особенно если они выделяются. Особенно, если они «затупки». И еще может быть много отягчающих факторов. Ну там, стукач, писается по ночам, часто плачет, нетрадиционной сексуальной ориентации… (Это все не про меня. Все недостатки я собрать не мог, кое-что другим товарищам оставил.) Вот, а еще есть отягчающий фактор – это лечь в медпункт. Потому что «слон» («дух») – он не человек, он должен не лечиться, а СЛУЖИТЬ! Ну а после нескольких дней тут я понял, что все будет плохо (с «обычной» точки зрения), поэтому на это «хуй забил». Короче, я снова в госпитале. Здесь это называется «медрота». Ну, лег я, естественно, не на пустом месте. Ноге моей был пиздец! Еще в Омске ебнул лопатой один сержант (один из самых гадких омских сержантов – Мишнев), и там был синяк, потом ссадина. А еще по этой же ноге много раз бил один сослуживец – Артем Тагиров. (Я здесь указываю имена и фамилии не из-за того, что они теперь далеко и уже ничего мне не сделают. А из-за того, что у меня, помните?была мысль написать что-нить про всех своих сослуживцев. Но это долго и неинтересно, поэтому не буду. Лучше буду по ходу мысли их вспоминать добрым словом. Ну а конкретика – так, для «оживляжу». Ох, какая же сволочь этот Тагиров! А Мишнев! А сколько еще там сволочей было! Зато вот Вадик Клюквин – хороший парень.) Тоже редкостная тварь. Скорее бы ему сдохнуть и да прости его Господь! Ну вот, короче, нога моя несчастная распухла до размеров слона, очень болела, не гнулась ни в колене, ни в стопе… Но здесь не Омск (слава Богу!!!), здесь все заживает ну не по часам, конечно, но и не по месяцам. Короче, нога моя стала уже заживать, и совсем бы зажила. Вполне в моих силах, и лучше для моего будущего было бы отбрехаться и сюда не ложиться. Но очень уж мне хотелось написать это письмо и еще несколько. В общем-то, ради этого и лег, главным образом. А там – похую. Все равно все будет плохо. Но, говоря честно, здесь, кажется, будет лучше, чем в Омске. Я пока еще не особо здесь обжился, но, кажется, так.

19 мая.

А если со всеми дружить, не косячить и быть «прошаренным типОм» (ну, то есть все ровно наоборот, чем у меня), то здесь вообще можно жить совершенно припеваючи. Можно при таком раскладе и в Омске можно было сравнительно неплохо.

Здесь все гораздо свободнее и спокойнее. Надо только уметь «шариться» и водить дружбу с нужными людьми. Блин, и то и то – не про меня. Но, надеюсь, через полгода-год и мне здесь полегче станет, потому что уедут сраные дембеля. Кстати, не слышу ваших мыслей по поводу того, тянуть ли мне «сотку».

Короче, ко мне уже подваливали мои будущие дембеля (пока они еще «фазаны») с разговорами об этой проклятой сотке. Когда узнали, что я из Москвы, «из Самой Москвы», то глаза их загорелись алчностью, наверно, так же, как у меня в продуктовом магазине, когда ко мне в Омск родители приезжали. И стали они мне объяснять, что я им к дембелю должен «подогнать» берцы, причем берцы «охуевшие» (то есть хорошие), «телефон, нет два телефона» ( - это прям ровно как я в магазине – «сникерс, нет, 3 сникерса!»), причем оба тоже «охуевшие». Еще – тыщ 6 чистыми деньгами, ну и каждый день «рожать» хорошие сигареты, вкусную жратву, и т.д. по мелочам. Твари охуевшие… Когда они спросили, сколько денег в семье, я сказал, что на жизнь хватает, но шиковать не шикуем. И сразу услышал, что, мол, не пизди, ты же москвич, денег у тебя дохуя. Ну, я их переубеждать не стал, ибо это не имело смысла. Блин, похоже, крепких, очень крепких пиздюлей придется мне тут отхватывать. Ох, а видели бы вы эти рожи… А ведь, кроме этих, есть еще офицеры, которым (правда, вроде не всем) я тоже не нравлюсь с первого взгляда! Как и в Омске, здесь постоянно повторяется эта идиотская ситуация, вызванная строением моего лица:

- Ты че улыбаешься?

– Да я не улыбаюсь, - говорю я и уже правда улыбаюсь.

– Ты че, охуел? Ща по улыбалке получишь!

Блядь, ну в конце концов, даже если я и улыбаюсь, а почему мне нельзя улыбаться-то?

Нас пока по взводам не распределили. Один командир взвода нашей роты, лейтенант, не помню его фамилию, сразу меня невзлюбил. Буквально второй или третьей фразой, которую он сказал, было «Желательно (см. мой «словарик») ты попадешь ко мне во взвод. Я из тебя буду полтора года человека делать вот этими руками» - и показал свои огромные лапищи. Вообще этот лейтеха – огромный жирный увалень с тупым и злым лицом. Частенько бьет солдат. В Омске офицеры редко били солдат, а если били, то за дело обычно. Это сержанты там пиздили всех почем зря, а под конец – сами солдаты друг друга. Ну, а здесь все свободнее. Это, в общем-то, хорошо. По идее плюсов больше должно быть чем минусов. В Омске нас когда куда-нибудь вели, то обязательно считали и занимались выяснением «расхода личного состава» - поименно выясняли, сколько человек в каких нарядах, каких рабочих командах, и т.д. И пока про всех все не выяснят – не отпускали. Прикиньте, так перед каждым походом в столовую? Пиздец! Здесь проще: всех построили, посчитали и пошли. А где остальные? – «Остальные в парке. Еще кто-то на матбазе.» Так что все проще. Ну, сейчас пока наглеть нельзя, но через пол-года можно будет начинать.

13 июня батальон наш уезжает куда-то в Псковскую область – «расширять полигон». Если конкретно – то рубить лес. До середины сентября. «Механы», то бишь механики-водители, туда не едут. И это мне очень не нравится. Потому что останусь я тут один со своими дембелями, без офицеров… А они ведь, суки, жрать – хотят, курить – хотят, звонить – хотят, берцы носить – хотят… А я – богатенький москаль, ко мне часто приезжать должны, раз рядом живут…

Блядь, как бы я хотел со всеми съебаться в лес… Там жить в палатках и работать много, но этого я, сами понимаете, не боюсь. А «сотку» там, конечно, тянуть все равно придется, но она там явно мягче будет. Да и не этим пидорасам, а другим каким-нибудь, может, они получше будут. А еще один немаловажный фактор – за вырубкой леса, когда от завтрака до обеда ты заёбываешься рубить, а от обеда до ужина – чем-нибудь ещё, а потом – отбой, а потом – сразу подъём, дни полетят быстро, как птички. Вот, а там в сентябре, вернулись бы, глядишь, отпуск бы дали, потом я бы постарался бы в больничке поваляться, ну и потерпеть немного – да дембеля и съебутся. А там уж по-любому легче бы стало. Блин, но я – мЕхан. И хоть я и твержу, что не умею водить и боюсь железок, зато много ходил в походы и умею готовить на костре, на полевой кухне и ещё много чего, но не хотят меня туда брать. Блин, нваерняка ведь можно допиздиться. Но... надо быть «пробивным». У меня пока не получается, увы и ах...

19 мая Блин, уже без 20 час. Это мы до сих пор, как встали, всё уборкой занимались. Я не знаю, во сколько тут подъём, может в 6, может в 7, может, хотя вряд ли, в 8. Скорее всего в 7. И вот с этого времени мы без перерыва убираемся. Я с самого утра хочу сесть это письмо писать, и только сейчас сел. И то сел плохо, вот-вот сдёрнут куда-нибудь чё-нибудь носить или ещё чё делать. Ну, кто понаглее, того меньше дергают. Дембелей, понятно дело, вообще не трогает никто. И они сидят, изнывают от скуки и придумывают, чем бы занять меня, чтоб я не письмо это писал, а мыл что-нибудь по 10-му разу или носил с места на место. Ибо письма писать нам, слонам, по сроку службы не положено. А ещё у меня плохая новость. Нога моя заживает очень быстро. Ну, то есть как всегда, а не как в Омске. А это означает, что меня отсюда скоро выпишут. Поэтому я мало успею написать. Мало кому и мало чего. А хотелось – много кому и много чего. Ну, поскольку хорошим солдатом у меня быть, видимо, не получится, буду стараться лежать здесь почаще. Блин, да я бы и хотел хорошо служить, но вся моя предыдущая жизнь, всё моё предыдущее воспитание, самовоспитание, развитие, саморазвитие и т.д. привели к тому, что солдат из меня хреновый. Даже не солдат – солдат-то нормальный мог бы быть. Но вот нормально жить в такой тоталитарной системе, коей является армия – у меня не получается. Хотя и хотелось бы, ибо это было бы гораздо проще.

Про увольнения. Говорят, что если родители приехали, то отпускают вообще легко и без вопросов. На выходные. Но с обязательным условием – прийти с утра отметиться (вот блядство! И чё, мы всей сеьей вынуждены будем в Рязани торчать двое суток вместо того, чтоб домой съездить?). Вот, но это пока год не отслужишь. То есть мне – ещё полгода. А после этого, вроде, должно быть ещё легче: и родители необязательно, и отмечаться тоже необязательно. То есть можно в пятницу вечером съебать, в воскресение вечером – приебать. А субботу – быть хоть немного свободным человеком. (Хотя я не буду себя чувствовать свободным, пока не отслужу совсем. Даже в отпуске я вряд ли смогу расслабиться и не думать о том, что мне надо возврдщаться в эту ужасную систему). Вот, так что это значит на практике, дорогие друзья. Это значит, что не скоро ещё мы сможем нормально увидеться. Потому что обдщаться сразу с родителями и друзьями тяжело (помните, ведь даже только с вами, когда мама моя ушла, на вокзале я очень не сразу смог нормально че-то говорить), хоть и приятно всё равно. Вот, но посмотрим, как будет проходить процедура отпускания, может быть пройдёт такой вариант, что, к примеру, Егор Мараев возьмёт у моего папы паспорт, придёт на КПП, допиздится с дежурным по КПП сержантом, убедит его (с помощью каких-то подарков), что он – мой папа и есть, и тогда меня отпустят. Или, например, Машенька Гурова скажет, что она моя мама. Только всё это надо будет делать «по фишке». Да ещё надо будет делать вид, что денег совсем мало, ничего нету и т.д. Потому что все хотят чё-нить урвать. И если увидят, что есть чего, то меня потом ужас, как заебут. Поэтому не стоит всем напрово и налево че-то отстёгивать. Думаю, что с целью навестить меня родители паспорта свои дадут. Ну, в общем, там видно будет, если чё – они всё расскажут и проинструктируют. Они у меня вообще очень хорошие! А ещё – берите побольше денег и скусностей, потому что у меня здесь тоже аппетит нехуёвый J Да, и гражданскую одежду привозите, пожалуйста, и сандалики какие-нибудь. И какой-нить баул, чтоб туда форму убрать и сапоги. Потому что в форме нормально жить нельзя, можно только служить. Вот так, всех проинструктировал, жду На самом деле – щас родители приедут несколько раз – там посмотрим, насколько это всё осуществимо. Но, думаю, мы по-любому будем видеться иногда. Возможно, даже здесь будет какой-нибудь телефон, на который можно будет звонить с просьбой позвать меня. Но это зависеть будет от моих отношений с дембелями. И по-лбюому, туда надо будет денег закидывать. Блин, как же заебала эта дурацкая армия! Кстати, про NewDachnik я, наверно, когда-нибудь расскажу родителям. Но не раньше, чем вернусь, иначе они помрут со страху, читая это всё. А потом, когда вернусь живой и здоровый, можно будет вместе почитать, поплакать.

20 мая. Кстати, я своей маме напсиал письмо про разные свои поездки в разные города, и попросил потом отксерить и дать Мише или Егору. Так вот, это тоже подлежит выкладыванию на NewDachnik. Вот. А с адресом моим пока проблема – потому что ещё нас до конца не распределили и вроде как окончательного адреса нет. Но примерно так: (Убрано модератором). Когда точно узнаю – точно сообщу. Поскольку написать письмо Толе (Бочарову) у меня ещё явно не скоро получится, скажу сейчас. Блин, кольцо-то я проебал. Причём проебал день на 3-й или 4-й. Не буду извиняться, знаю, что ты меня за это не осудишь, но, блин, чертовски жалко.А главное, что если бы я его не проебал в первые пару недель, то потом, наверно, смог бы сохранить уже насовсем. Но не вышло. Бля.

И напоследок – о грустном. Я тут узнал, что умерла Зоя, дочь Татьяны Васильевны. Ну, не буду ничего говорить о её положительных качествах – кто с ней общался – он их и так знает. Просто, давайте почаще о ней вспоминать. Черт, как же это неправильно, когда молодые умирают.

Ладно, друзья, на этом я пока прервусь. Сначал хотел сказать «закончу», но «закончу» я через 2 года. И то вряд ли. Так что до следующего письма. Ещё раз огромное спасибо, что приехали на вокзал – мне не передать, как я был вам рад, хоть это на моей роже и не отражалось. Приезжайте ко мне почаще, пишите чаще и больше, и на Неудачник выкладывайте побольше. И я постараюсь отвечать тем же. И да будет нам всем счастье, свобода и любовь! Кстати, последние две вещи – явные противоположности. Но в армии я увидел, что противоположности зачастую только вместе и встречаются.

Пока! Ваня. 18-20 мая, Рязань.