Бывало, тонешь в сумрачном тумане олигаршином,

идёшь ко дну, что камешек, устав ногами бить,

но в час особо тягостный перечитаешь Гаршина –

и сразу тянет вынырнуть, и сразу тянет всплыть.

Бывало, с кем поссоришься, сидишь, на ближних взъевшейся

(не треснуть, так хоть взглядом бы дотла испепелить!),

потреплешь этак нервы-то, а вспомнишь Достоевского –

и хочется – покаяться, и хочется – простить!

Бывало, так намаешься с уборками-конфорками,

разленишься, разнежишься, а совесть – тут как тут:

подсунет в белы рученьки роман Максима Горького –

и сразу всё понятненько, мол, счастье – это труд!

Бывало, ищешь дО свету души своей отдушину,

всё мечешься да маешься (должна же где-то быть!),

прочтёшь про Таню Ларину у этого АС Пушкина –

и хочется – немедленно! – любить, любить, любить.