РАЗВОД СУТОЧНОГО НАРЯДА

В шесть часов вечера на плацу построились солдаты, заступающие сегодня вечером в наряд. После приветствия новый оперативный дежурный по части пошел опрашивать солдат заступающих в наряд в караул. А заступающий помощником оперативного дежурного в свою очередь пошел опрашивать личный состав остального суточного наряда. Перед опросом солдат караула оперативный дежурный осмотрел их внешний вид. Он подходил к каждому солдату и сначала останавливался перед ним, чтобы выслушать доклад.

- Караульный первого поста первой смены рядовой Василенко, - четко отрапортовал я.

Чем увереннее и четче ты говоришь, тем меньше будет к тебе дополнительных вопросов и придирок – это я уже давно заметил и старался выглядеть как можно более уверенным в себе. Мое лицо уже примелькалось у офицеров, заступающих оперативными дежурными, так что меня обычно не клевали.

Осмотрев внешний вид солдат, и оставшись, в общем-то, довольным, оперативный дежурный приступил к опросу. Многие солдаты боятся этого мини экзамена, но только не я. Я прекрасно знаю основные положения устава караульной и гарнизонной службы. Эти уставы от постоянного заучивания и повторения перед вступлением в наряд уже укоренились во мне, так что проблем при опросах у меня почти не возникает. Только я начинаю четко и уверенно цитировать какой-нибудь устав, как меня сразу же оставляют в покое и идут к следующему солдату. У других солдат с плохой памятью бывают проблемы, и я, бывает даже, подсказываю им поначалу, но со временем и они заучивают все уставы назубок.

Рядовой Чучукалов, в ожидании своей очереди отвечать на каверзные вопросы дежурного по части, как всегда неспокоен. С памятью у него тоже все в порядке и неспокоен он от того, что приходится долго и неподвижно стоять. Чучукалов бодр и весел. Этот низкорослый солдат обладает неисчерпаемым зарядом энергии и поэтому ему трудно сдерживать себя, чтобы что-нибудь не вычудить. Он постоянно острит, что-то кому-то рассказывает, всех задирает. Начальнику караула старшему лейтенанту Дворянову надоел этот солдат, и он одно за другим делает ему замечания. Однако на эти замечания Чучукалову наплевать, и он продолжает что-то увлеченно рассказывать стоящему рядом с ним рядовому Барейшину.

Оперативный дежурный и его помощник, опросив всех солдат, встали перед строем. Дежурный по части, как и подобает после опроса, произнес:

- Больные, психически неуравновешенные, или лица, которые по каким-либо другим причинам не могут нести службу, выйти из строя.

Ни разу за всю мою службу никто не вышел из строя после этого предложения. Если бы такие солдаты нашлись, то им пришлось бы срочно искать замену, а это такая подстава и головная боль для командиров, что за такой косяк потом еще долго тебя бы ненавидели. И это правильно – если чувствуешь, что болен, иди заранее в санчасть и предупреди хотя бы сержанта, чтобы подыскали тебе замену. Начальник караула почти что шепотом, чтобы не услышал оперативный дежурный, говорит:

- Чучукалов, выходи. Ты сегодня психически неуравновешен.

- Только после вас, товарищ старший лейтенант, - негромко парирует Чучукалов.

Оперативный дежурный, подождав немного для порядку, подает команду:

- Равняйсь, смирно! Начальник караула, ко мне!

Старший лейтенант Дворянов строевым шагом направился к оперативному дежурному. Шел он каким-то своим строевым шагом, сильно и как-то резко, стремительно приподнимаясь на носок при каждом шаге, а потом немного замедленно опускаясь на другую ногу. Ему, наверное, казалось, что он блистательно чеканит каждый шаг и похож сейчас на кремлевского курсанта, но со стороны он выглядел несколько комично. Подойдя к оперативному дежурному, Дворянов четко, строго по строевому уставу, осуществил поворот на месте и оказался лицом к лицу перед старшим офицером. И именно в этот торжественный момент Чучукалов на весь плац громко испортил воздух, говоря попроще, сильно пукнул. Получилось очень смешно, и весь караул расхохотался. Так испоганить торжественность момента, мог только этот безбашенный солдат. И ведь не придерешься, если и докажешь, что это он. Ну, скрутило живот, и не удержался, чтобы не спустить газы – всякое бывает, у нас же тут не институт благородных девиц.

Оперативный дежурный передал начальнику караула пароль, написанный на каком-то клочке бумаги, и Дворянов пошел обратно в строй. Теперь он уже не вышагивал как раньше, подражая кремлевским курсантам, а топал каким-то понурым строевым шагом, почти что походным. Встав в строй, Дворянов ничего не сказал и отвернулся, предпочтя не видеть наши улыбающиеся рожи. Мы продолжали хихикать за его спиной, а Чучукалов делал вид, что не понимает в чем дело. Он, наверное, сам не ожидал, что получится так смешно.

Оперативный дежурный нужными командами развел суточный наряд по местам несения службы, и мы в приподнятом веселом настроении пошли нести свою службу в карауле.