Справилась и с этой трудной ношей

воля непонятная моя.

Вот опять о том, что ты —

хороший,

дочери рассказываю я.

Дочка рада!

Дочка смотрит в оба.

Ловит слово каждое моё.

Видно, ей давно хотелось, чтобы

был отец

хороший у неё.

Только вдруг, как могут только дети,

говорит без страха и стыда:

— Если папа лучше всех на свете,

почему ты грустная всегда?..

То ли больно, то ли горько стало.

Что я дальше ей сказать должна?

Я сказала: — Просто я устала,

потому что я всегда одна.

Дочка брови сдвинула упрямо,

на косичках дрогнули банты.

Подошла ко мне.

Прижалась.

— Мама!

Лучше всех на свете

только ты.